Название: Кофе и сигареты
Автор: Kutoki, ныне Kichire
Бета: William Ti Spears
Фандом: KuroShitsuji
Персонажи/пары: Очередной УиллоГрелль, ничего оригинального)
Жанр: Бред х.х
Рейтинг: Его тут нет. На PG 13 и то не дотянет.
Отказ от прав: Да не мое, не мое… вот правда от персонажей Тобосо осталась только внешность, а вот все остальное это принадлежит мне.
От автора: У автора жуткая депрессия и бзик на кофе и сигареты. И автор замечает, что фанфики пишет только в состоянии депрессии ._."

Один из них постоянно губит свой организм черным кофе, другой – крепкими сигаретами, которые ещё называют красными. Один – снова, как и раньше – с головой погрузился в работу, чтобы не замечать ничего и никого больше, а второй пытается забыться в чужих объятиях, но оба невольно думают об одном и том же. Думают о том, что они не могут друг без друга, хотя никогда бы не признались даже самим себе, не говоря уже о том, чтобы произносить это вслух. Они оба всегда в толпе, всегда в центре внимания – один на планерках, а другой на вечеринках - но это не значит что они не чувствуют себя одинокими. И по вечерам, когда оба остаются наедине с собой, один снова варит себе кофе, добавляя в него немного коньяка; а второй, сидя на окне и разглядывая до боли знакомый ночной пейзаж, тянется к пачке сигарет и говорит себе, что слезы у него льются из-за этого синего дыма, а вовсе не из-за того, что он понимает свою вину в том, что они сейчас не вместе, что каждый в своей квартире, на расстоянии нескольких километров друг от друга. Что он жалеет о том, что на секунду позволил себе забыться и все-таки поцеловал того красавчика-курьера, который, кажется, был даже рад этой самодеятельности. Но ей был не рад тот, кто не вовремя решил навестить своего подчиненного, и застал «парочку» в самый неподходящий момент. Тогда этот самый подчиненный ещё подумал, что все это похоже на сюжет одного из дешевых женских романов, но все равно побежал за невольным свидетелем его маленького преступления. И не догнал. И именно с того дня они перестали засыпать и просыпаться вместе, как до этого было почти четыре года. Их отношения довольно было стали такими, какими они и должны быть у начальника и подчиненного: без намека на нарушение субординации. И лишь иногда, когда один из них шел из курилки на свое рабочее место, они сталкивались и тот, что всегда и всем – кроме своего начальника – улыбался своей акульей улыбкой, замечал на себе взгляд того, кого больше всего хотел обнять и признать свою вину. Хотел извиниться и сказать, что это была минутная слабость, которая больше никогда не повториться. Но проклятая гордость не позволяла этого сделать. И было прекрасно понятно, что гордость была и у него.
А было это… это было уже слишком давно. За такой срок, – который даже и по меркам Синигами был большим – можно было бы все это прекрасно забыть, найти себе кого-нибудь другого и спокойно жить дальше, но оба не смогли этого сделать. Один об этом даже и не думал, а второй видел во всех тех, с кем он пытался закрутить более-менее серьезный роман, того, чьим именем называл подушку и засыпал исключительно в обнимку с «ним», не особо думая, что настоящий он сейчас тоже один мерзнет в постели, согреваясь лишь черным напитком, в который подмешан алкоголь.
Но благодаря одному, как могло бы показаться, рутинному рабочему дню они снова оказались наедине в закрытом кабинете. Пусть и в рабочее время. И оба чувствовали напряжение даже в воздухе, но старались держаться так, как и должны себя вести начальник и подчиненный.
- Я закончил с этими бумагами, мистер Спирс… - с этими словами, на стол вышеуказанного, с едва слышных хлопком опустилась папка с документацией и кучей разноцветных закладок.
- Отлично, диспетчер Сатклифф, я рад, что в последнее время Вы взялись за ум и начали нормально исполнять свои обязанности. – Начальник отдела по надзору, как и всегда, был холоден, говорил спокойно и даже немного отстраненно, но когда его подчиненный не развернулся и ушел, а остался на месте, то в голосе был едва заметен интерес, который не укрылся от диспетчера – Вы хотели что-то ещё?
И тут самообладанию, – которое и так было довольно слабым – Грелля Сатклиффа пришел конец: он ломанулся к своему начальнику через стол, скидывая всю документацию – разобранную и нет – и повис у него на шее, прижимаясь к груди и всхлипывая, из последних сил сдерживая слезы, начал быстро и едва разборчиво говорить:
- Уильям, прости, прости меня, пожалуйста… У нас с ним ничего не было, только этот треклятый поцелуй, и то это было по моей глупости… Прости… Я… Этого больше не повторится, никогда, поверь мне… Пожалуйста… Поверь мне хотя бы раз, Уильям… Я-я люблю тебя. Прости меня... Вернись ко мне, прошу.
От этих слов Уильям Т. Спирс на мгновение опешил, но довольно быстро снова взял себя в руки и подавил в себе желание прижать к себе этого мальчишку, но говорил уже не на столько холодно и отстраненно, хотя и не хотел этого.
- Не говорите глупостей, диспетчер… У Вас есть более важные занятия, чем виснуть на моей шее. Так что… - Он не сразу понял смысл того, что он говорит, ведь с начала он думал только о работе, а теперь до него дошло, что своими словами он не отправит своего подчиненного работать, он просто оттолкнет его от себя. И что же? Все те дни, когда он не мог спокойно спать, когда перед глазами снова и снова появлялась эта картина, где Грелль – где его Грелль - целовался с другим, да так целовался, что чуть-чуть и начнет срывать с обоих одежду? И он тут же исправил свою ошибку, притянув Сатклиффа к себе и усадив на колени, молча, положив его голову к себе на плечо и погладив по волосам. Когда-то он всегда успокаивал горе-диспетчера именно так: не словами – жестами. – Успокойся. Я простил тебя. И даже сделаю вид, что поверил. Только… - Уильям сделал глубокий вдох и едва заметно поморщился от запаха табака, который исходил от Алого Жнеца, который обычно пах чем-то сладким -…обещай мне, что бросишь эту дурную привычку.
- Привычку? – Грелль уже успокоился и теперь просто непонимающим взглядом на начальника - Ты о чем?
- Забудешь о сигаретах. – с этими словами из красного пальто, которое диспетчер забрал ещё у Мадам Ред, исчезла небольшая прямоугольная коробочка из тонкого белого картона с нарисованной на нем маркой сигарет и тут же полетела в урну для мусора.
- Уильям! Зачем?! Зачем ты их выкинул?! Это мои любимые, вишневые… - Да, строить из себя обиженного или расстроенного этому Жнецу всегда удавалось с успехом, и этот раз не был исключением.
- Мне повторить? Ты забудешь о сигаретах. И точка. – Голос был настолько строгим и уверенным, что даже Сатклифф чуть вжал голову в шею. – Не бойся, ты же знаешь, что если будешь хорошим мальчиком, то никто тебя не тронет.
- Знаю… - Едва заметно кивнув, Грелль улыбнулся и обнял Жнеца за талию – А мы ведь уже давно не сидели вот так…
- Давно. И сколько же времени прошло? – Уильям задумался, вспоминая дату того… «инцидента», но тихий голос не дал её вспомнить, заменив дни и месяцы в голове на абсолютно другие единицы измерения – В последний раз мы сидели так тогда, в тот день… Это было ровно 674 сигареты назад.